Подключение к аппарату ИВЛ (искусственной вентиляции легких) многие воспринимают как единственный способ спасти жизнь пациенту с коронавирусом. Однако большая часть пациентов, подключенных к аппарату ИВЛ, все равно умирают. В России выживают только 13% больных, отлученных от ИВЛ. На Западе — 25%. Почему?
Российские ученые выделили три ключевых фактора, которые можно использовать для прогноза выживаемости больных COVID-19, подключенных к аппарату ИВЛ. В список включили оценку по шкале для определения степени полиорганной недостаточности (SOFA), соотношение числа нейтрофилов к лимфоцитам (говорит об очаге воспаления) и количество провоспалительных цитокинов (говорит о цитокиновом шторме). Если все эти показатели высоки, прогноз менее благоприятный. По словам опрошенных «Известиями» экспертов, эта работа имеет ценность, но пока вряд ли можно говорить о стопроцентной точности методики.
18 марта 2022
Всём здравствуйте, маме 69лет на ИВЛ 5 неделю, нет динамики, сама дышит очень плохо, от ИВЛ отключать не собираются на самостоятельное дыхания, говарят рано но срок ИВЛ очень большой уже, может есть какие-то лекарства, на ко вид тест положительный приходит , за 4недели совсем не чего не меняется
Уважаемые посетители сайта СпросиВрача! Вы можете задать свой вопрос и получить 03 онлайн консультацию врача быстро, просто и без регистрации. Мгновенный ответ в режиме онлайн!
Врач УЗД, Терапевт, Пульмонолог
Ивл пока мера необходимая
, 18 марта 2022
Анастасия, подскажите чем дольше пациенты находятся на ИВЛ тем всё больше усложняется?
Наталья, а какой процент поражения лёгких?
Анастасия, ответ не однозначный 2 врача в реанимации один говарит 100 , а второй 70 больше склоняемся к 2 варианту все-таки она в больницу пришла своими ногами,
Детский невролог, Невролог, Педиатр
Наталья,здравствуйте. Лечение проводится по временным методическим рекомендациям. Я думаю,что врачи делают все возможное.
Здравствуйте! Какой процент поражения лёгочной ткани поражён по КТ? Есть ли хронические заболевания у мамы?
Анна, да у неё бронхиальная астма, врачи точно не говарят, кт у нас в городе нет к сожалению, один врач говарит при поступлении было 100 другой 70 кого слушать не поймем, просто сегодня уже 4 недели не кокого результата, предлогали лекарства отказываются говарят всё есть, при кислорода ситуация 80 если правельно поняла
Здравствуйте. Чем больше на ИВЛ, тем выше риск вторичного бактериального инфицирования. Вы ничего не сможете сделать, кроме как надеяться на лучшее. Лечение проводится в соответствии с актуальными клиническими рекомендациями.
Здравствуйте, находится под наблюдением специалистов, лечение получает по рекомендациям ВОЗ, требуется время на восстановление
Терапевт, Врач УЗД
Здравствуйте, я думаю сделали все что нужно и можно больше предложить и предпринять нечего. дальше только терпение и ждать, и надеется на силы её организма.
Оцените, насколько были полезны ответы врачей
Проголосовало 0 человек,
средняя оценка 0
Что делать, если я не нашел ответ на свой вопрос?
Если у Вас похожий или аналогичный вопрос, но Вы не нашли на него ответ — получите свою 03 онлайн консультацию от врача эксперта.
Если Вы хотите получить более подробную консультацию врача и решить проблему быстро и индивидуально — задайте платный вопрос в приватном личном сообщении. Будьте здоровы!
21 января 2022
Добрый день! Мама(66 лет, хрон. астма) заболела 04.01. Рентген от 07.01 чистые легкие, КТ от 12.01 показывает ~60% поражения. 15.01 госпитализируют, 16.01 колят артлегию. В палате сатурация в норме только под маской. 19.01 переводят в реанимацию на неинвазивную ИВЛ, 50л/м, контроль КТ показывает примерно ту же картину. 3-й день в реанимации стабильно тяжелое состояние без какой либо динамики. Я так понял, что какая либо динамика пойдет через ~неделю и более, либо начнется заживление легочной ткани и организм начнет бороться, либо устанет? Или картина не такая страшная? Врачи в реанимации говорят, что динамики нет ни какой, просто стабильно тяжелое состояние
Здравствуйте, тут тяжело делать прогнозы, четкомз сроков нет, ктото может поедать на НИВЛ месяц, ктото неделю всё зависит от самого организма . Главное, что нет оригинальной динамики и она получает всю необходимую терапию
Здравствуйте! Ситуация конечно серьёзная, но отсутствие динамике, особенно отрицательной это безусловно хорошо При ковиде с обширный поражением процесс восстановления длительный и безусловно трех суток очень мало,надо набраться терпения
, 21 января 2022
Когда стабильно- это уже хорошо. Отрицательная динамика при ковиде может развиваться очень стремительно, поэтому пока рано делать выводы на долгосрочное будущее. Главное,что сегодняшнее состояние не хуже, чем вчера, а завтрашнее было не хуже, чем сегодня. Организм сейчас замер в состоянии «плато», надо ждать. Сколько понадобится конкретному человеку,чтобы показатели и самочувствие пошло на улучшение- никто не знает.
Здравствуйте! Что говорят сейчас по цитокиновому шторму? Динамика есть по анализам?
Ирина, про шторм уже ничего не говорят. Я так понял, для этого вкололи артлегию, как только получили положительный ПЦР. По анализам тоже ничего не говорят. На 3 день в больнице сахар повысился до 16, но перед реанимацией упал до 4.9, кажется давали инсулин. В реанимации вообще мало чего говорят, просто стабильно тяжело, ни какой динамики
Без анализов сложно оценить состояние пациента. Артлегию колят при цитокиновом шторме, как правило она срабатывает. На данный момент говорить о динамике рано, площадь поражения легочной ткани большая. На НИВЛ может находиться длительно, сейчас главное выполнять все рекомендации доктора.
Ирина, звонил сейчас, не говорят анализы, сказали нельзя. Все что помню, при поступлении белок был 70, через пару дней и до реанимации упал до 35-40.
Белок упал возможно потому что есть выпот в плевральные полости, проводили узи?
Ирина, узи нет, только КТ. Может быть я понял что-то не так и это не белок. Говорили про норму меньше 20 и типа это хороший показатель, что хотя бы этот анализ снизился
Возможно не так поняли, для белка это низкое значение. Ваша мама под круглосуточным наблюдением, нужно надеяться на лучшее.
Здравствуйте, картина не такая страшная, без отрицательной динамики и стабильное состояние это уже хорошо. Тут прогноз дать невозможно, все зависит от самого организма. То что на КТ не увеличивается площадь поражения,это тоже хорошо.
Здравствуйте, картина не такая страшная. Главное отрицательной динамики нет, надеюсь скоро пойдёт положительная динамика и все будет хорошо)
Проголосовал 1 человек,
средняя оценка 5
Людмила Ляхова и ее дочь Ольга Карловская заболели COVID-19 с интервалом в несколько дней
Во вторник, 18 августа, 70-летняя волгоградка Людмила Ляхова впервые за два долгих месяца вдохнула пыльный воздух Волгограда, в котором смешался причудливый букет городских запахов. Слаще этого ощущения для женщины, наверное, не было ничего. Почти месяц за неё дышала бездушная железка — аппарат искусственной вентиляции легких. Женщина стала одной из 11 с лишним тысяч человек, заболевших коронавирусом, и одной из почти семи тысяч успешно излечившихся от этой болезни. Для её дочери, Ольги Карловской, которая перенесла коронавирус в более лёгкой форме, полное выздоровление любимой мамы стало ожидаемым чудом.
— Началось всё в последних числах июня, — рассказывает дочь женщины Ольга Карловская. — Вот только недавно справили юбилей мамы, до 70 лет она, Людмила Ляхова, дожила без серьёзных заболеваний. Активная, интересная женщина, занималась воспитанием внучки и строго соблюдала самоизоляцию. Всё вроде бы было хорошо, пока однажды у неё не поднялась температура. Сделали КТ. В лёгких обнаружилось небольшое воспаление.
Первой заболела мать Ольги
Очаг был действительно небольшим. Настолько, что лечение проходило под контролем участкового терапевта. Прошло несколько дней. Ситуация если и менялась, то только в худшую сторону. Дальше — всё стандартно. Скорая, врачи в противочумных костюмах, инфекционный госпиталь.
За считанные дни состояние пожилой женщины ухудшилось со средней тяжести до крайне тяжёлого
— Маму отвезли в больницу № 5, — вспоминает Ольга. — Спустя три дня её состояние резко ухудшилось, её перевели на аппарат искусственной вентиляции лёгких. Я в это время уже тоже была в госпитале на базе больницы № 12 с высокой температурой, воспалением лёгких и не очень хорошими показателями крови. Мое состояние врачи оценивали как средней тяжести. К этому моменту мы уже проштудировали интернет и ждали. Ждали, что вот-вот что-то произойдёт, будет какое-то разрешение ситуации.
Состояние Людмилы Ляховой ухудшалось с каждой минутой
В реанимацию, где лежала мать Ольги, и женщина, и её брат звонили несколько раз в день. Поначалу слышали в ответ: «Состояние стабильное, без динамики». Но однажды как гром среди ясного неба: «Ваша мама находится в крайне тяжёлом состоянии, мы делаем всё, что можем».
— Это были две ужасных недели, — украдкой смахивая слёзы из уголков глаз, рассказывает Ольга. — Минуты тянулись, как года. Но мы ждали чуда. И чудо случилось.
Две недели родные жили надеждой на чудо
Через две недели после перевода в реанимацию Людмиле Ляховой установили трахеостому. Ещё через несколько дней после операции родные услышали долгожданное «состояние стабильное, планируем отключать от аппаратов и переводить на спонтанное дыхание».
— А дальше болезнь отступала так же стремительно, как и наступала, — вспоминает Ольга. — Врачи радовали нас буквально каждый день: ваша мама делает первые движения, ваша мама адекватно реагирует на общение, ваша мама сама держит ложку. С этого момента мы поняли, что жизнь налаживается. Ещё две недели маму лечили в больнице № 25. Там врачи в буквальном смысле слова поставили её на ноги и научили заново ходить. Во вторник, 18 августа, я забрала её домой. До машины она дошла сама. Сейчас она в прекрасном настроении, ходит сама, кушает. Врачи сказали, что у неё очень хорошие перспективы, и что восстановление будет полностью. Вчера она звонила в «свою» реанимацию, просила передать слова благодарности всем врачам, которые спасали её.
Чудеса случаются, если в них верить
Людмила Ляхова рассказывала дочери, что хорошо помнила всё то, что происходило с ней в реанимации. Помнит медиков, которые приходили к ней и рассказывали, что дочь выписали, что у неё все хорошо, что её любят и ждут дома. Помнит ту медика в белом халате, которая пришла, взяла за руку и попросила улыбнуться, поскольку её борьба за жизнь даёт силы работать в таких сложных условиях. И именно врачи вселили веру в то, что всё будет хорошо.
— Сейчас у мамы горят глаза, она горит желанием жить дальше, что-то делать, — улыбается Ольга. — Даже те самые «гробовые» после выхода из реанимации предложила переименовать во что-то более приятное, а в итоге — хочет потратить их на шкаф в комнату внучки. И чтобы обязательно белоснежный. Сейчас вот ищем. А коронавирус? Да, он был, но мы совершенно не собираемся на нем зацикливаться. Пережили. Страницу перевернули. Живём дальше.
К слову, сама Ольга почти три недели провела в инфекционном госпитале с подтвержденной коронавирусной инфекцией. Сейчас женщина абсолютно здорова и практически полностью вернулась к нормальной жизни. Но то, что она увидела в больнице — запомнила надолго.
Поверьте, коронавирус — это очень страшно
14 января 2021
Здравствуйте. У папы с 14 декабря была температура, 19 декабря был диагностирован ковид, КТ показало 20% поражения легких. С 23 декабря в больнице, с 26 декабря перевели в реанимацию на НИВЛ в связи с резким падением сатурации. К Т показало сначала 60%, потом 75% поражения легких. 31 декабря пытались перевести с НИВЛ просто на кислородную маску, после 2х дней вернули на НИВЛ. Больше недели без динамики, в сознании, вяло кушает, лежит на животе. 10 января сделали повторное КТ, каких либо серьезных изменений не показало. 3 дня назад добавили антибактериальный препарат, на данный момент ничего не меняется. Нет ни положительной, ни отрицательной динамики. Анализ крови в целом неплохой, говорят врачи. Но затянулось. Произошел цитокиновый шторм, сейчас прошел, как говорят, плато. Лежит на животе, нервничает, устал. Кислородозависим, без аппарата НИВЛ дыхание неадекватное. Каким образом можно улучшить его состояние?
Здравствуйте!Процесс восстановления во многом зависит от сопутствующих диагнозов и внутренних ресурсов организма. Я уверена, что врачи делают все, что от них зависит. Сейчас остаётся лишь набраться терпения и дать организму время, чтобы он начал давать отпор болезни. Каких либо специфических средств, которые заставят держать сатурацию — не существует. Только прон позиция и постоянная подача кислорода
Врач УЗД, Хирург
Здравствуйте, Рамиль!Мы с Ввми извне никак не можем повлиять на состояние пациета в реанимации
Реаниматологи являются профессионалами. Следует им доверять- поверьте, они делают все, что могут.
Здравствуйте! У папы есть сопутствующие заболевания?
, 14 января 2021
Анна, каких-то сопутствующих серьезных нет. открылось небольшое кровотечение на пищеводе, есть язвочки. папе 71 год
Ему должны были делать Квамател при кровотечении. Есть сведения — что препарат улучшает оксигенацию лёгочной ткани при COVID 19.
Здравствуйте! главное, что он находиться в больнице, получаеит адекватную терапию и конечно кислород. врачи сделают всё, чтобы спасти пациента. Сейчас всё зависит от самого организма
Какая температура? Показатели пульса и давления? Сатурация кислорода?
Анна, на НИВЛ доходит до 96, без аппарата в районе 80. Параметры подачи кислорода около 50%. Температура, давление в норме
Очень хорошо, что нет температуры и гемодинамика стабильна. Сатурация кислорода пока такая и будет, так как большой объём лёгочной ткани поражён, к сожалению сделать с этим ничего нельзя — кроме как продолжить кислородную поддержку. Процесс реабилитации и восстановления лёгочной ткани долгий до 2-3 месяцев. Единственный момент можно пробовать уменьшать подачу кислорода, чтобы тренировать лёгочную ткань.
Анна, сегодня делают плазмазамещение
Данная методика должна улучшить прогноз. Это борьба с цитокиновым штормом и дезинтоксикационная терапия. Лечение проводят Вам в полном объёме.
Здравствуйте, всё запвисит от самого организма и его компенсаторных возможностей, от наличия сопуствующей патологии. главное, что отрицательной динамики нет и он получает всю необходимую терапию включая кислород
Здравствуйте, Рамиль!Лечение организовано правильно , перевод на инвазивную ИВЛ нежелателен !Если «плато» позади ,то намного больше шансов на оптимистический, чем на пессимистический прогноз !К сожалению нет никаких иных способов для радикального изменения ситуации в лучшую сторону, но каждый стабильно ,без отрицательной динамики пройденный день увеличивает шансы лучшего прогноза!Удачи Вам !
Понимаю ваши переживания и желание помочь хоть чем-то и вы можете это сделать — быть оптимистично настроенным и верить что совсем скоро из реанимаии отца переведут в палату.
Цитокиновый шторм позади и плато — это добрый знак и значит улучшения вот вот будут.
К сожалению помочь дополнительно со стороны здесь невозможно, доктора реанимации действуют по протоколам и делают все возможное!
Педиатр, Терапевт, Врач скорой помощи
К сожалению, в данном случае, основное лечение-это длительное вынужденное положение и кислород
Здравствуйте. Помочь в данный момент вы не можете ни чем, кроме слов поддержки. Ваш папа находится в реанимации и там помощь ему оказывают квалифицированные специалисты. Даже если тут врач вам что-то посоветует, то врач в реанимации эти рекомендации выполнять не станет. Самое главное, что нет отрицательной динамики, это уже хорошо. Здоровья вашему папе.
Здравствуйте. Судя по вашему описанию, отец ваш получает адекватное лечение. И восстановление конечно процесс длительный после такого объёма поражения. Вы вряд ли что-то можете сейчас дополнительно сделать. Какой возраст у папы? Какие хронические заболевания есть у него? Вероятнее всего он получает и антикоагулянт и гормон и антибиотик и все что нужно. Так же постепенно нужно расширять режим двигательный, тренировать лёгкие даже лёжа. Делать дыхательные упражнения ежедневно обязательно
Ирина, каких-то значительных хронических болезней у папы нет, возраст 71 год
Ирина, они ему рекомендует делать какие-то дыхательные упражнения, но делает их неохотно. устал
Это правильно, тренировать лёгкие крайне важно, иначе сатурация так и будет держаться, начнёт двигаться сразу будет снижаться. Для этого и важно давать дозированную тренировку уже сейчас на кислороде. Плюс обсудите с врачом, может передать в больницу витамины (там они вряд ли есть) — витамин Д 4000ме в сутки, цинк 50 мг в сутки, ангиовит 1 табл 3 раза в день 2 недели. Можно уколы кокарбоксилазы для уменьшения слабости.
Ирина, сегодня делают плазмазамещение
Проголосовало 10 человек,
средняя оценка 4.4
Кого из пациентов подключат к аппарату ИВЛ?
Искусственная вентиляция легких — крайняя мера в борьбе за жизнь человека. Пациентов с небольшим поражением не подключат к аппарату хотя бы из бытовых соображений: каждый волгоградец на ИВЛ требует внимания двух медсестер и одного врача.
— Дыхательная недостаточность — это лишь часть проблемы. Другие проявления синдрома полиорганной недостаточности могут быть не так красноречивы, но они есть, — подтверждает завкафедрой анестезиологии, реаниматологии, трансфузиологии скорой медицинской помощи ИНМФО Александр Попов. — Именно они и приводят к гибели пациента. К примеру, наш коллега из Ростовской области был подключен к ИВЛ. Его сняли с аппарата, он пошел на поправку, но его настигло одно из проявлений COVID-19. Реаниматолог умер от инфаркта.
Пациентов с тяжелой формой COVID-19 переводят на ИВЛ только в крайних случаях
Если показаний для перевода на ИВЛ нет, никто и не будет переводить. В этом нет смысла хотя бы из простецких бытовых соображений: такой больной требует гораздо больше внимания. Было бы странно, если бы мы собрались и решили: «А давайте всех разом переведем на ИВЛ». Такое просто невозможно. Это я могу сказать как человек, который занимается этим каждый день.
Почему в реанимации умирает так много пациентов на ИВЛ?
Волгоградские реаниматологи просят не уповать на всемогущий аппарат искусственной вентиляции легких. По их словам, ИВЛ не вылечит от коронавируса и не остановит процесс поражения.
За пациентами на ИВЛ наблюдают две медсестры и врач
— Перевод на аппарат ИВЛ — это вынужденная мера, к которой прибегают для сохранения жизни пациента. Это ни в коем случае не воздействие для лечения. К сожалению, вирус завоевывает всё новые и новые площади легкого: человек тяжелеет. И как бы он ни хотел подышать, он просто не может, остаток легочной ткани уже не справляется, — объясняет главный внештатный реаниматолог Волгоградской области Игорь Баранов. — Именно поэтому смертность среди больных, попавших на ИВЛ, действительно высокая. Но причина другая — она в развитии и течении заболевания. Если человек попал на ИВЛ, это совсем не значит, что процесс поражения легких остановился. Он может продолжаться, и, к сожалению, возможностей искусственной вентиляции хватает не всегда.
Как больные реагируют на подключение к аппарату?
Даже балансируя на грани жизни и смерти, некоторые волгоградцы отказываются от аппарата ИВЛ.
— Да, пациентам будет мешать маска, у них может начаться раздражение кожи. Но это есть минимальное зло по сравнению с тем, что человеку грозит смерть, — рассуждает реаниматолог ковидного госпиталя. — Это действительно нужно объяснить людям, чтобы они не сопротивлялись своему счастью. В основном противятся пожилые волгоградцы. Они сложнее всего воспринимают всё новое и не принимают то, что им мешает. Для борьбы с такой болезнью нужно очень много терпения и желания жить. К сожалению, они есть не у всех пациентов.
Что такое суперинфекция? Можно ли победить вирусы в стерильной реанимации?
Волгоградские врачи подтверждают, что даже в самых стерильных больницах живет инфекция. Именно поэтому большинство специалистов отказываются пускать в реанимацию родных и близких пациента.
По словам Игоря Баранова, даже в самой стерильной больнице живет инфекция
— В нас с вами живет огромное количество микроорганизмов. Пока организм здоров, он с ними взаимодействует — то есть они живут, не трогая друг друга, — говорит главный внештатный реаниматолог Волгоградской области Игорь Баранов. — Но как только прерывается иммунный барьер — любые тяжелые заболевания, отравления, травмы, — микроорганизмы могут пройти через этот барьер. Чем они опасны? Во-первых, они знают возможности организма. Вторая опасность — это занесение инфекции, которая есть даже в самых стерильных больницах. Ее не может не быть, потому что там лежат больные люди. Для того чтобы минимизировать эти риски, мы используем отдельные катетеры для санации, одноразовые приборы. Мы также стараемся брать пробы микробов, чтобы знать саму инфекцию и вовремя менять группы антибиотиков. Всё это очень большой и непрерывный процесс. Почему большая часть реаниматологов была против допуска родственников в реанимацию? Это связано как раз с тем, что родственник может вынести на себе ту самую суперинфекцию.
Пациенту с тяжелой пневмонией сразу же сделают искусственное отверстие в трахее?
Нет. В первую очередь волгоградцам с тяжелой пневмонией вводят трубку через рот или нос (такую вентиляцию называют неинвазивной. — Прим. ред.).
— То, что существует возможность перевести больного на аппаратную вентиляцию легких, — это очень хорошо. Мы пытаемся до последнего бороться с ситуацией именно с помощью неинвазивной вентиляции легких, — рассказал один из реаниматологов волгоградского инфекционного госпиталя. — В 90% случаев она помогает поддержать пациента и пережить момент поражения легких. Волгоградцам не стоит бояться аппаратной вентиляции. Аппарат на масочной вентиляции шикарнейшим образом помогает человеку выжить. Дальнейшее развитие болезни может и должно привести к смерти человека. А мы должны предотвратить эту ситуацию. Это временный фактор, который можно и должно лечить.
Искусственная вентиляция легких не является лекарством от COVID-19
Пациенты на искусственной вентиляции легких умирают из-за плохой обработки трубки и суперинфекции?
Популярную среди обывателей версию волгоградские реаниматологи называют мифом. Реаниматологи из инфекционных госпиталей подчеркивают: на трагический исход влияет исключительно тяжесть COVID-19 и хронические болезни горожан.
— Дело совершенно не в обработке трубки. Дело в самой инфекции и в течении заболевания, — настаивает Александр Попов. — В любом случае к вирусной или бактериальной инфекции всегда добавляется и инфекция, которая связана с вентиляцией легких, — так называемая вентилятор-ассоциируемая инфекция. В ситуации с COVID-19 проблема следующая: всё начинается как вирусная пневмония, но потом к ней очень быстро присоединяется бактериальная флора и начинается микс-инфекция. Повторюсь, что это никоим образом не связано с трудностью обработки трубки.
Попал на ИВЛ — встал на путь в один конец?
Убедительнее всяких слов звучат истории волгоградцев, переживших реанимацию и перевод на ИВЛ. Несмотря на тяжелейшие состояния, многие пациенты пошли на поправку и самостоятельно вышли из реанимации. В начале ноября 27-летний Евгений Коробкин оказался на грани жизни и смерти. Пациента с поражением 97% легких (!) перевели в реанимацию и подключили к аппарату.
— Дома мне уже не хватало воздуха. Родители вызвали скорую помощь, которая сразу же повезла меня на КТ. Дальше была реанимация и подключение к аппарату ИВЛ. К тому моменту я уже мало что соображал, — признается волгоградец. — Медики Урюпинской районной больницы подняли меня почти с того света. Я очень благодарен врачам, на которых обрушилась титаническая нагрузка. Многие из них и сами уходят на больничный. Несмотря на все но они находят силы на терпимое и внимательное отношение к каждому пациенту. Не хочу говорить банальных и пафосных фраз, но я действительно считаю их героями. Думаю, что без должной медицинской помощи не спасет даже возраст и прочие «смягчающие обстоятельства».
В отдельном материале корреспонденты V1. RU публиковали записки молодого мужчины, оказавшегося в реанимационной палате. Выписавшись из больницы, Александр показал блокнот с конспектом двухнедельной борьбы за жизнь.
07 ноября 2020, 18:31«Врачи буквально подняли меня с того света»: под Волгоградом вылечили парня с 97% поражения легких19 мая 2020, 19:20«Или с аппаратом что-то не так, или со мной»: записки больного коронавирусом, сделанные в реанимации
Увидели опечатку? Выделите фрагмент и нажмите Ctrl+Enter
30 долгих дней мужчина провел в больнице, половину из них — в реанимации
Александр (фамилию мужчина попросил не называть. — Прим.ред.) стал первым жителем Волгоградской области, который прошел через все круги «коронавирусного ада». Ровно месяц 40-летний мужчина провел в больнице № 4, 14 дней из 30 — на ИВЛ. Волгоградец решился на эксклюзивное интервью для V1. RU, чтобы донести до остальных главную мысль — никто не застрахован от коронавируса и это смертельно опасно.
В отличие от многих пациентов 4-й больницы, Александр приехал сюда самостоятельно. И застрял на месяц
В начале марта Александр с семьей вернулся в Волгоград с Кипра. На тот момент в государстве еще не было ни одного случая новой коронавирусной инфекции.
— Я был за границей, но 8 марта, когда я возвращался в Волгоград, меня никто принудительно не отправлял на карантин. 30 марта, то есть когда прошло уже три недели после моего возвращения, у меня поднялась температура, при этом никаких других симптомов не было. Согласно рекомендациям, я оставался дома, пытаясь устранить признаки ОРВИ противовирусными препаратами. Температура не поднималась выше 38,6, но на четвертый день, так и не почувствовав улучшений, я вызвал врача. Считаю, что заразился я в Волгограде, потому что в течение двух недель никуда из города не выезжал. Где и от кого я мог заразиться, не знаю. До сих пор среди моих знакомых, к счастью, случаев заболевания не было.
На пятый день болезни к Александру приехала врач. Прослушав легкие, медик не выявила опасных симптомов и рекомендовала сдать анализы.
— По анализу крови стало понятно, что у меня есть инфекция. Кроме того, повторный осмотр показал, что в легких появились хрипы. Мне выписали направление в больницу № 4, и 6 апреля супруга отвезла меня в приемное отделение. По приезде в больницу меня определили в группу подозрительных и отделили от остальных пациентов. Сразу же взяли тест на коронавирус, который показал отрицательный результат. С первого же дня началась терапия: начали капать антибиотики и давать противовирусные препараты. Самое важное — мне сделали компьютерную томограмму. Наличию КТ, к слову, я был очень рад, поскольку слышал, что не во всех больницах Волгограда есть необходимое оборудование. По результатам КТ с левой стороны у меня была пневмония под вопросом, с правой — небольшие очаги воспаления.
Состояние в первый день в больнице, вспоминает Александр, не вызывало у него опасений.
— У меня была температура и легкий кашель. Серьезных или угрожающих симптомов не было, но уже в ночь с 9 на 10-е я был в реанимации. То есть болезнь очень стремительно развивается, и мне повезло, что я вовремя обратился к врачам и находился в стационаре, когда ситуация стала стремительно развиваться. Подчеркну, что я не вхожу ни в какую группу риска: не курю, регулярно занимаюсь спортом, у меня нет хронических заболеваний, мне 40 лет и ни с кем из заболевших я не контактировал. Тем не менее, я — среднестатистический человек — попал в больницу, и всего за три дня болезнь перетекла в тяжелую форму. Когда мое состояние стало ухудшаться, мне сделали повторное КТ и перевели в реанимацию, где уже через день интубировали и вывели стому под ИВЛ. На аппарате я пролежал две недели.
Главное условие, с которым Александр согласился на интервью, — это его желание выразить благодарность медикам.
— Когда я попал в реанимацию и мои друзья узнали об этом, они подключили профессора одной из ведущих клиник Москвы и попросили его быть на связи с волгоградскими врачами. Всем нам понятно, что в столице уровень медицины в среднем выше, чем по регионам, друзьям хотелось быть уверенными в правильности лечения. Когда я находился в реанимации, мне передавали письма от родных, в одном из которых говорилось: «Успокойся, тебя лечат лучшие врачи». И это буквальная цитата профессора.
Уже после выписки Александр общался с московским врачом.
— Со слов профессора, все действия, которые предпринимались его волгоградскими коллегами, были абсолютно правильными и оперативными. В ряде случаев они были даже на шаг впереди. Я точно знаю, что по каждому тяжелому пациенту в больнице № 4 собирают консилиумы с участием главного врача, начмеда, главного реаниматолога. В моем случае они своевременно приняли решение о переводе меня на ИВЛ, что, в принципе, в конечном итоге и спасло мне жизнь. Кроме того, подчеркну, решение о начале терапии против COVID-19 было принято ими до того, как третий тест показал положительный результат, — на основе показателей КТ. На момент третьего анализа я уже находился на искусственной вентиляции и мазки брали из гортани. Два теста, которые брали из горла еще до реанимации, были отрицательными.
— У меня было низкое содержание кислорода в крови, поэтому первое, что сделали врачи больницы № 4, — начали давать кислород и поддерживать давление в легких. В общей сложности где-то три дня я провел в медикаментозном сне. Могу сказать, что реаниматологи сработали на пять с плюсом. Наличие аппарата ИВЛ в больнице еще не означает, что есть специалисты, которые умеют им грамотно воспользоваться. Насколько мне известно, по России статистика такова, что только 20% больных коронавирусом отключаются от ИВЛ живыми. Я в Волгограде оказался первым пациентом с таким диагнозом, который благополучно пролечился на ИВЛ.
По оценке профессора, с которым общался Александр, уровень обеспечения медикаментами волгоградской больницы оказалось не ниже, чем в специализированным московских клиниках.
— Принято считать, что в регионах больницы не обеспечены самым необходимым, но я был приятно удивлен. По словам профессора, который держал связь с моими врачами и имел возможность отслеживать историю назначений, в больнице № 4 в наличии оказались достаточно дорогие препараты, которыми больных лечат и в Москве. Естественно, я ничего не оплачивал.
Обстановка, уверен Александр, не значит ровным счетом ничего. Главное — это опытные и знающие свое дело врачи
Отдельно Александр говорит о человеческом участии медиков и их маленьких подвигах.
— На протяжении всего времени, проведенного в больнице, врачи не давали мне паниковать или унывать, старались разрядить обстановку. Перед тем, как мне поставили стому, главный реаниматолог так сумел сообщить мне о предстоящей операции, что я даже улыбался. Шутил, что останется небольшой шрам, мол, будешь носить бабочку или галстук. Благодаря таким подбадриваниям, у меня был боевой настрой. Если бы в тот момент мне сказали правду, что у меня всего 20% шансов на выживание, наверное, морально бы я сломался. Здесь врачи абсолютно на своем месте. Медсестры и вовсе выхаживали меня, как маленького ребенка. В общем, остались только положительные впечатления. С тем, что больница находится в старом здании, сейчас ничего не сделаешь.
Первую ночь в реанимации, по воспоминаниям волгоградца, врач-реаниматолог не отходил от него ни на минуту.
— Врач ночевал вместе со мной и все время следил за показателями. Было заметно, как ему тяжело находиться в портивочумном костюме. Защитные очки почти сразу запотели, было жарко, тем не менее, он от меня не отходил. Только после того, как я вошел в стабильное состояние и врачи в этом убедились, они стали наблюдать за показателями через окно.
Две недели жизнь волгоградца зависела от аппаратов и врачебной чуткости
В реанимации запрещено пользоваться телефонами, поэтому сфотографировать окружающую обстановку мужчина не мог. Мы попросили Александра описать его состояние, начиная с момента поступления в больницу, и все, что происходило в реанимации.
— Еще до реанимации меня стало напрягать, что температура не сбивалась привычными и действенными препаратами. За неделю я привык к температуре 38,6, но понимал, что такую температуру нужно непременно сбивать. Сначала перестал действовать «Парацетамол». Если и удавалось сбить, то всего на пару делений — с 38,7 до 38,5. Потом перестала действовать литическая смесь, которая обычно работает в 100 % случаев. У меня она сработала всего пару раз. Скажу, что температура мучила больше, чем кашель. Как только она начинала подниматься, я ощущал себя абсолютно обессиленным. Некоторое облегчение наступило только в палате с кислородом, где меня поместили под специальное охлаждающее одеяло. Впрочем, долго находиться мне под ним не пришлось, поскольку нужно было срочно делать томограмму.
Как я уже сказал, на ИВЛ кислород подается через трахеостому. Для нее делается разрез на шее чуть ниже кадыка. Кроме того, под ключицей у меня стоял катетер, а прием пищи осуществлялся через зонд специальной смесью. Каким же вкусным мне показался больничный борщ после этого! Казалось, что ничего вкуснее я доселе не ел. При подключении к ИВЛ, к слову, привязывают к постели руки, чтобы пациент нарочно или случайно не вырвал трубку. Только когда врачи убеждены, что человек реагирует адекватно, руки отвязывают. Это не надолго.
От того, что в горле стоит трубка, пропадает голос. Говорить я не мог и общался с врачами через записки. Сначала делали это на клочках бумаги, потом супруга принесла блокнот. Он, кстати, сейчас у меня, сохраню на память.
Тяжело было находиться в лежачем состоянии. Как бы ни помогали медицинские сестры, все равно образуются пролежни. По рассказам врачей, пациентам с большим весом, чем у меня, приходится совсем тяжело. Еще будучи подключенным к аппарату, я пытался потихоньку вставать. Сначала садился на край кровати.
Уже после того, как мне стало лучше, врачи рассказали, что было со мной на самом деле. Я был настолько шокирован, что около часа лежал и смотрел в одну точку на потолке. Еще раз спасибо персоналу больниц № 4 за их колоссальную поддержку и, конечно, за все те усилия, которые приложили, чтобы вернуть меня к жизни.
Перед выпиской Александр наблюдал, как в больницу один за одним поступают новые пациенты
— Что говорить, если и среди многих моих друзей, у некоторых из которых есть медицинское образование, до случая со мной было предвзятое отношение к ситуации. Только после того, как я оказался в реанимации, многие из них стали серьезнее смотреть на проблему. Подчеркну, что в моем случае ничего не предвещало опасности. Поэтому если у вас есть малейшая возможность снизить риск заражения, ее нужно использовать. Есть возможность не выходить? Не выходите, откройте окно и подышите свежим воздухом через него. Есть возможность не контактировать и решить задачи по телефону? Решайте их таким образом. Носите маски. Сейчас уже нет дефицита на них. Если вы наденете маску, это снизит шансы заражения вирусом, пусть это и не панацея. Отказ от маски из-за неудобства не стоит риска пройти через все, что пришлось пройти мне. Аргументы, что тяжело болеют старики или люди с хроническими заболеваниями, как видите, не работают. Я не старик, и никаких болезней у меня нет. Никто не застрахован, а я еле выкарабкался.
После реанимации из окна своей палаты я наблюдал за тем, как много скорых приезжает в больницу. Врачи говорят, что среди новых пациентов много медиков из районов. Честно говоря, от увиденного холодок пробегает по спине.
Не будьте детьми, о которых кто-то должен заботиться. Хорошо, что сейчас есть врачи, медикаменты и оборудование. Подумайте о том, что если все будут игнорировать рекомендации, через неделю или две врачей, лекарств и аппаратов начнет физически не хватать. Кто вам тогда поможет?
Отложенные проблемы
При этом аппарат не является средством лечения или восстановления поврежденных легких. Он лишь дает передышку, чтобы они могли восстановиться самостоятельно.
Первые аппараты искусственной вентиляции легких появились в 1928 году, а долгосрочные последствия их применения для здоровья врачи продолжают изучать до сих пор.
Искусственная вентиляция легких — метод довольно травматичный. Чтобы подключить человека к ИВЛ, необходимо произвести интубацию (вставить трубку в трахею через нос или рот). Некоторым пациентам проводят операцию — делают на шее надрез и формируют искусственное отверстие (трахеостому). Поскольку инвазивная вентиляция легких еще и болезненна, пациентов обычно вводят в искусственную кому при помощи анестезии. Пациент на ИВЛ не может передвигаться, говорить, есть и пить. Он требует кормления через трубку и постоянного ухода. Рану на шее нужно чистить и обрабатывать. Из-за трубки в легких образуется мокрота, которую нужно периодически удалять.
По данным главного врача ГКБ № 71 Александра Мясникова, каждый второй больной на ИВЛ получает внутрибольничную инфекцию, что утяжеляет его и без того критичное состояние и ухудшает прогноз на выздоровление.
Если больной выживет после отлучения от аппарата, как минимум еще год у него будет повышен риск смерти (чем больше времени он провел на ИВЛ — тем хуже прогноз). Тем, кто поправляется, приходится заново учиться ходить, говорить и есть самостоятельно. У многих пациентов страдают когнитивные функции (память, умственные способности, внимание, речь и т. д.).
Прогноз невзгоды
Летальность пациентов с COVID-19, попавших на ИВЛ, в России составляет свыше 75%, сообщал ранее главный пульмонолог Минздрава России Сергей Авдеев. В реанимационные отделения попадают больные с осложненным течением болезни, поэтому и шансы выжить невелики.
Ученые из Башкирского государственного медицинского университета (БГМУ) решили выделить факторы, которые можно считать предвестниками летального исхода, а также выделить показатели, по которым можно прогнозировать выздоровление больных.
В исследование вошли около 200 человек с тяжелым COVID-19, которые находились в реанимационных отделениях в нескольких городских клинических больницах Уфы. Пациентов разделили на две группы. В первую попали кислород-зависимые больные, для поддержки жизни которых потребовалось подключение к аппарату ИВЛ. Во вторую группу вошли пациенты, которым не требовалась внешняя поддержка функции.
— Всем пациентам проводился постоянный мониторинг основных жизненных показателей сердечной деятельности (ЭКГ и ЧСС), измерялась частота дыхательных движений, артериальное давление, сатурация. Ежедневно проводился клинический анализ крови, — рассказал заместитель главного врача по хирургической помощи клиники БГМУ Ильдар Галимов.
Почти все пациенты (более 95%) имели сопутствующие онкологические заболевания, а также осложнения со стороны сердечно-сосудистой и эндокринной систем. Однако, по данным авторов, коморбидность (сосуществование у одного пациента двух или более заболеваний) играла невысокую роль в развитии летальных исходов. При этом стаж сопутствующих заболеваний и степень их компенсации имели большое значение.
Пациенты, которым потребовалась ИВЛ, были статистически значимо старше 65 лет. У них были более высокие значения площади поражения легких в виде инфильтрации и уплотнения ткани — так называемого матового стекла.
— Мы провели сравнительный анализ ряда клинико-демографических переменных среди выживших и умерших пациентов, которым проводилась ИВЛ, — сообщил Ильдар Галимов. — Умершие пациенты чаще были мужчинами и исходно имели статистически значимо более высокие баллы по шкале SOFA (шкала для определения степени полиорганной недостаточности. — «Известия»), значения отношения числа нейтрофилов к лимфоцитам и содержания маркеров воспаления интерлейкин-6 (ИЛ-6) в крови.
Баллы по шкале SOFA выставляют на основе оценки дисфункции основных систем организма: дыхательной, коагуляционной, печеночной, сердечно-сосудистой, неврологической, почечной. Чем выше показатель, тем хуже состояние пациента.
У больных COVID-19 наблюдается значительное снижение числа лимфоцитов в крови — главных клеток иммунной системы. Количество нейтрофилов же увеличивается — эти клетки удаляют разрушенные легочные ткани. Поэтому у зараженных COVID-19 обычно наблюдается снижение количества лимфоцитов на фоне увеличения количества нейтрофилов.
Интерлейкин-6 представляет собой провоспалительный цитокин. Увеличение количества этих молекул приводит к так называемому цитокиновому шторму, когда человек страдает от излишне мощной реакции иммунной системы, которая может привести к смерти человека.
В итоге российские ученые сочли особо важными для прогноза выживаемости на ИВЛ три фактора: балл по шкале для определения степени полиорганной недостаточности (SOFA), количество нейтрофилов по отношению к лимфоцитам (говорит об очаге воспаления) и число количества провоспалительных цитокинов (говорит о цитокиновом шторме). Если все эти показатели высоки, прогноз менее благоприятный.
Также отсутствие значимой положительной динамики от проводимой интенсивной терапии в течение срока до трех суток должно настораживать медицинский персонал, предупредили авторы работы.
Зачем нужны аппараты ИВЛ?
При тяжелой пневмонии может развиться состояние, когда человек уже не способен дышать самостоятельно, а его легкие не могут обеспечить организм нужным количеством кислорода. Это считается показанием для подключения пациента к аппарату искусственной вентиляции легких.
Принцип, по которому работают аппараты ИВЛ, называется вентиляцией с положительным давлением. Они раздувают легкие, заставляя их сжиматься и разжиматься, и вдувают в них кислород.
В критический момент аппараты ИВЛ действительно служат единственным шансом спасти человеку жизнь. В Италии, например, из-за того, что «вентиляторов» катастрофически не хватало, врачам приходилось выбирать, кого из пациентов спасать (то есть подключать к аппаратуре). В России состоятельные граждане накануне эпидемии скупали аппараты ИВЛ «для домашнего пользования» — на случай развития тяжелой пневмонии. В российских компаниях, занимающихся продажей аппаратов ИВЛ, появились даже «листы ожидания» на покупку дорогостоящей аппаратуры.
Временные госпитали для больных COVID-19 в Москве
13% или 25%
При этом и выживают далеко не все. По данным главного врача больницы в Коммунарке Дениса Проценко (клиники № 1 для лечения пациентов с коронавирусной инфекций) из 125 человек, которые находились на аппаратах искусственной вентиляции легких, выжили только 17 (13,6%). На Западе после отлучение от ИВЛ выживают 25%. Чем объясняется такая разница?
«Перевод пациента на искусственную вентиляцию легких не случайно называют „терапией отчаяния“, так как это последняя попытка спасти безнадежного больного, когда резервы дыхания истощены (пересадка легких в ситуации с коронавирусом не всегда применима, да и не может выполняться в таких масштабах), — поясняет заслуженный врач РФ, профессор кафедры госпитальной терапии РНИМУ им. Пирогова Александр Карабиненко. — В условиях эпидемии достоверная статистика невозможна. Точные данные по выживаемости пациентов, переведенных на ИВЛ (как в России, так и на Западе), будут известны после ее окончания, и они будут разниться незначительно. Более высокую выживаемость на Западе можно объяснить тем, что там на ИВЛ берут более легких больных, а в России более жесткие критерии перевода на „вентилятор“ (что оправданно, поскольку эта терапия сама по себе часто дает осложнения). Вторая возможная причина — в западных странах применяется более совершенная аппаратура. К отечественной технике существует много нареканий».
Очевидное и вероятное
Эксперты считают, что полученные данные вполне логичны и даже частично очевидны для врачей.
— Прежде всего перечисленные маркеры выбраны для исследования потому, что они в основном отслеживаются у зараженных COVID-19, это разрешено протоколом ведения больного, — пояснила ведущий научный сотрудник Научно-клинического центра прецизионной и регенеративной медицины института фундаментальной медицины и биологии Казанского федерального университета, доктор медицинских наук Светлана Хайбуллина. — Поэтому на каждого больного набирается значительный материал в течение болезни, который после анализа этих показателей дает возможность получить статистически достоверные данные. Впрочем, выживание больного COVID-19 имеет более сложный алгоритм, чем сочетание баллов по шкале SOFA, отношение числа нейтрофилов к лимфоцитам и содержание ИЛ-6, добавила эксперт.
— Если говорить метафорично, исследованные параметры указывают на вероятность смерти намного точнее, чем подбрасывание монетки. Однако не настолько точно, чтобы ожидать стопроцентной правильности предсказания исхода болезни. Впрочем, полученные авторами работы данные имеют свою ценность. Они доказали ценность каждого из изученных параметров умерших по сравнению с выжившими. Также они показали уровень прогностической ценности использования параметров в совокупности, — сказала Светлана Хайбуллина.
Ориентироваться на перечисленные показатели можно для оценки тяжести пациента не только при COVID-19, считают специалисты.
— Например, шкала SOFA часто используется в отделении реанимации и интенсивной терапии. В любом уважающем себя отделении реанимации и интенсивной терапии органная дисфункция ежедневно оценивается по SOFA, становится понятна динамика состояния пациента и степень его тяжести. У всех пациентов с полиорганной недостаточностью данная шкала давно показала свою валидность и корреляцию с вероятностью летального исхода, — рассказал интенсивный терапевт в кардиохирургической реанимации Российского научного центра хирургии имени академика Б. В. Петровского Роман Комнов.
Связь перечисленных авторами работы факторов и смертности прослеживается давно, подтвердил ведущий научный сотрудник лаборатории молекулярной биологии МГУ им. М.В. Ломоносова Роман Зиновкин.
— Единственное, чему пока сложно дать точное объяснение, — это повышенная смертность мужчин с COVID-19, — отметил эксперт.
По его словам, есть разные версии, но пока четкого ответа наука дать не может.
